Keep calm and construct additional pylons.
Он стоял на краю крыши. На самом-самом краю, так, что носки его потрепанных кедов опирались о воздух. Он смотрел вниз. Под ним шумела дорога, и вечно спешашие куда-то люди бегали туда-сюда. Они были заняты своими заботами и им не было никакого дела до парня на крыше. И он это знал. Но он был рад, что его не замечают. Он никогда не любил толпы зевак, тычащих пальцами и кречащих что-то неразборчивое.
Он стоял на краю крыши. Холодный ветер толкал его в спину. Он хотел поиграть с парнем в салки. Но тот все ждал и ждал чего-то. Он напряженно щурил синие глаза, в которых затухали искорки счастья. Он всматривался в прохожих и поэтому не мог отвлекаться на игры с ветром.
Он стоял на краю крыши. Он стоял очень долго и все смотрел и смотрел на людей внизу. На людей, которых он никогда не знал и которые никогда не знали его. Он улыбнулся. Улыбнулся счастливой детской улыбкой и шагнул вперед. Навстречу небу. Навстречу ветру. Навстречу равнодушным людям внизу. Он был счастлив понятным лишь ему счастьем.
Спешащие люди не видели, как он прыгнул с крыши. Они не видели и того, как он развернул большие белые крылья и полетел над ними. Но ему не нужно было их взглядов. Ему не нужна была их вера в него. Он верил, что они другие. Не серые равнодушные тени. Поэтому он был счастлив. Наивным детским счастьем.
Он стоял на краю крыши. Холодный ветер толкал его в спину. Он хотел поиграть с парнем в салки. Но тот все ждал и ждал чего-то. Он напряженно щурил синие глаза, в которых затухали искорки счастья. Он всматривался в прохожих и поэтому не мог отвлекаться на игры с ветром.
Он стоял на краю крыши. Он стоял очень долго и все смотрел и смотрел на людей внизу. На людей, которых он никогда не знал и которые никогда не знали его. Он улыбнулся. Улыбнулся счастливой детской улыбкой и шагнул вперед. Навстречу небу. Навстречу ветру. Навстречу равнодушным людям внизу. Он был счастлив понятным лишь ему счастьем.
Спешащие люди не видели, как он прыгнул с крыши. Они не видели и того, как он развернул большие белые крылья и полетел над ними. Но ему не нужно было их взглядов. Ему не нужна была их вера в него. Он верил, что они другие. Не серые равнодушные тени. Поэтому он был счастлив. Наивным детским счастьем.
