Никогда бы не подумала, что насекомые способны так красочно выражать свои эмоции.
Покрайней мере этот богомол выглядит более чем удивленным.

---

Самореклама за счет других - Ах, как это прекрасно!
Привезли, расставили, заставили. И табличку рядом повесили: "Курс Графический Дизайн" и много лестных слов.
А нам что? А нам ничего. Мы себе как обезьянки тренированые, знай, делаем свое дело. Тешим из клетки публику. А глаза тоскливые-тоскливые.

---

-Да мы с тобой молодцы! Просто два пильмешка!
-Сколько раз повторять: я не пельмень, а варенник! Что у тебя с тем, вторым, пельменем?!
(Разговор в морозильнике.)

---

---

У почтовых ящиков в подъезде, вытаскивая кипу различных пестрых бумажечек и рекламочек:
-В стране кризис, а им бумагу не жалко переводить.
(с)

Заняться производством посуды из папье-маше?

---

Между черепом и мозгом, там, где Атлант подпирает в одиночестве костяные своды неба, кто-то разлил целое море. Если запрокидывать голову назад, оно становистя очень тяжелым и плещется до самых висков.

---

Один барашек был пушистый и беленький. А второй был черненький.
Однажды оба барашка шли по мостику. Белый барашек оступился и случайно толкнул черного. И тот упал в речку. И утонул.
Именно так добро и побеждает зло.

---

Я сказала самые страшные слова в своей жизни. И сделала самую страшную вещь. Я не хочу, чтобы ни то, ни другое когда-нибуь с кем-нибудь повторялось. Тем более с Тобой. Я хочу твоего счастья и сама его ломаю, ломаю, ломаю, как последняя ненормальная. Наверное, потому что я умею только брать. Ты верно говоришь, как губка. Пока не надавишь, ничего в ответ не выйдет.

Знаешь, я до сих пор прижимаю его к ладони.

Я люблю и ненавижу...

...себя.

---

Жил-был мотылек.
Однажды он увидел свет лампочки и полетел на него. Но лампочка оказалась слишком горячей, и мотылек сгорел.
Когда он умирал, на небе во всем мире вспыхивали фейрверки и шел дождь из звезд.

---

Все смеялись над большим и желтым быком, потому что он был большим и желтым. Бык обиделся и ушел далеко-далеко. И повстречал там молодого египтянина.
"Кто ты такой?" - спросил египтянин.
"Я бык," - сказал бык.
"Какой же ты бык? - удивился египтянин, - Ты - целое солнце! Большое и желтое."
И с тех пор появилось солнце.
Когда бык состарился у него выросли большие-большие рога. Они были очень тяжелыми, поэтому бык их снял и оставил лежать на дорожке, а сам пошел дальше по своим солнечным делам. Много букашек собралось вокруг бычьих рогов. Они сидели и любовались ими.
С тех пор появились месяц и звезды.

---

Жил-был рак, который не умел петь. И очень он из-за этого расстраивался. Однажды пошел рак к своей тетушке-орлице, что жила на высокой горе, и сказал: "Тетушка-орлица, я не умею петь, скажи, что мне делать?" "Если не умеешь петь, то свисти," - ответила тетушка-орлица.
И рак засвистел веселенький мотивчик.
И все в мире случилось.

---

Теперь и Европа начнет наконец питаться кривыми огурцами.

---

Все красивое должно трогать за душу, томно перебирать тонкие ее струны и вызывать ощущение небывалого эмоционального подъема.
Но меня уже не берут прекрасные фотографии или фантастические картины, потому что я знаю: если захочу и буду много стараться, то рано или поздно сумею точно так же, даже еще лучше, благо задатки какие-никакие есть.
Я люблю работы Сальвадора Дали, безумнейшего среди Гениальных, гениального среди Безумных. Нет, не те блеклые бездушные распечатки, которые красуются на глянцевых страницах книг по искусству. А то, что живое, что углем начерчено на бумаге и спрятано под стекло в паре метров от тебя.
На Монмартре, улице художников в славном и отвратном Париже, есть небольшая галлерея с ранними графическими работами великого творца. В темном душном подвальчике с сомнительной планировкой. И на одной из горделиво выпирающих к центру зала стен развешано шесть-семь работ, которые объединены крошечной женской фигуркой в развевающемся платье и с развевающимися кудрвыми локонами. Она бежит от зрителя, держа над головой прогнутую дугу. И когда я смотрела на Них, на этих одинаковых девушек, мне тоже хотелось убежать, скрыться куда подальше, и никогда больше их не видеть, потому что в них было нечто до ужаса мерзкое и отталкивающее, будто бы их писали людским пеплом и гнилью.
Я люблю работы Сальвадора Дали за все те кошмары и отвращение, что они пробуждают в моем сердце. Они до одури притягательны уродливостью своих образов, текущих, жидких, склизких. Ведро опарышей и мяса, в котором они копошатся, а смотришь на них через сотни зеркал.
Пожалуй, ничто и никогда не цепляло меня настолько сильно.

---

Есть в моем плэй-листе на плеере песня с названием "Падали, но поднимались", исполнителя сейчас на помню. Смотрю я на это назание с утра в метро и думаю: "Это песня про цены на товар."

Можно вызывать санитаров, чтобы тело вывозили.

---

Лечат от курения. Лечат от алкоголизма. Лечят от наркозависимости.
Почему нигде нет объявления "Излечиваем зависимость от чужого мнения"? Такой большой и обросший кораллами риф, который никак не обплыть, ни на лодке, ни на своих четырех: или на мель сядешь или в водорослях запутаешься. Результат один - потонешь с головой, а пестрые рыбки подъедят останки.

В последнее время я не могу молчать. Я хочу высказываться, хочу быть услышаной, хочу быть понятой, хочу отстоять свою точку зрения, поспорить, влезть в чужую беседу. Шуметь. Шуметь. Шуметь. Мне кажется, это звучит затаеная агрессия. Или вот Оно? Приходит одно, уводя другое.
Неужели последний белый мотылек, лелеямый теплом и заботой, высыхает в тепличных условиях?

---

Ты должна быть во всех ситуациях спокойной и мягкой. Не испуганой, но мягкой. (с)

---

-"Орбит детский", пожалуйста, - попросил на кассе молодой человек лет 23-24, от которого за несколько метров разило табачным запахом.

---

Самые яркие, самые ароматные и прекрасные цветы произрастают из навоза и перегоноя.
Разве самые грязные, самые низкие и ничтожные черты человеческого характера не могут служить самой плодородной почвой для высоких, тончайших чувств и неповторимых произведений искусства?

---

Я лепила из пластелина кораблик желто-охристый, с камешками-бусинками в квадратных окошках. Рыжий треугольный парус гордо выпячивал грудь от порывов ветра, и кораблик мой мчался вперед по измазаной синим дощечке.
Я лепила из пластелина руку размером с треть человеческой. Она была бирюзовой и почти настоящей, такая же мягкая и теплая. А потом с тыльной ее стороный выросла огненогривая русалка с широким плоским хвостом как у рыбки гуппи. Волосы ее замерли пламенными языками вверх, и она выпрыгнула из дощечки, накрыая кораблик большой ладонью, что была у нее на спине. И тогда я поняла: так выглядят волны.

---

Руки ухожены, а кожа чистая, даже едва-едва заметно пахнет мылом, но их покрывают темные пигментные пятна, словно результат тяжелой и заразной болезни.
Одежда выстирана и дорога, но выглядит потрепаной, будто бы ее носит бродяга или бездомный.
И жалок, и мерзок. Нищий, живущий в роскоши за счет других.
Его улыбка чем-то схожа с улыбкой "Монны Лизы". Она лишь не тает, а хранит в себе и сочуствие и насмешку, когда незнакомый человек не заинтересован вашими проблемами и держит вас за руку, помогая подняться на ноги. А серые глаза - как у хищного зверя, что загрыз добычу и насмерть напоролся на ее рога.
Ни один человек, из той бесконечности лиц, с которыми ему доводилось общаться, не знал ни его имени, ни истории о прошлом. Он просто был. Чем-то таким же естественым и привычным как снег на вершинах гор. Люди пугались его добродушия сильнее яркого пламени, потому что он радовался любым ответам и угрозам.
Его хобби - играть в кошки-мышки с жизнью и смертью. Своими и чужими. Он очень азартен в играх.
И почему-то прохожие удивлялись и оборачивались, когда босыми ногами он шагал по льду и раскаленому полуденым солнцем асфальту.