Квартира, явно не предназначена для жилья, три комнаты из четырех закрыты, высокие потолки, проржавевшая ванна, грязный красный пол. Из-за единственной открытой двери в квартире слышна музыка. Саксофон, труба, барабаны и что-то еще. Невольно всплывабт ассоциации с "благородной" мафией и гангстерами прошлых лет.
Небольшая, неприветливая комнатка со старой кроватью в углу. У одной стены полки, заставленные гипсовыми фигурами, кувшинами, бутылками и прочими подобными вещицами. Над кроватью тоже полки, но уже с картинами. Законченными и нет. В уголке тоскливо сияет желтой лампочкой на мониторе компьютер. А в центре комнаты стоит укрытый газетными листами стол, за которым сидит мужчина. На вид человеку за сорок. Он неторопливо и чутко водит чернильным пером по листу, оставляя на его белой глади тонкие черные полосочки и точки.
Солнце уже село и утащило за собой на запад свои золотистые лучи. Теперь на улице холодные сумерки. Но в маленькой комнате не горит свет. Только все ту же музыку играет приемник. А человеку все равно. Он занят своим делом. Он работает. Он не ждет никого, потому что ждать в такое время уже некого. Он один в холодной и пустой квартире.
Черно-белые на листе перед ним красуются высокая бутылка коричневого стекла, белый молочный кувшинчик с глянцевыим боками, бутыль с кривым горлышком из-под вина, и все это на складках зеленой и белой ткани. Любой, зашедший в комнату и увидивший картину, восхитился бы его мастерству. Но человек знает, что работа еще далека от завершения. Просто, другие этого не видят. Это видит и понимает только он.
А простые смертные не поймут.