Я не могу, я готова пугать соседей дурным визгом и бегать по комнате, потому что в мои многолетние фантазии попали точно, внезапно, и всё, как мне и представлялось. Я вдруг поняла чувства людей, любящих фанфики, и мне ни капли не стыдно.
Это - подарок для
Та, кого зовут Йоро. Я ей обещала однажды написать нечто подобное, но, поскольку я вообще плохо плаваю в теме и деталях, решила начать с малого. Если понравится, быть может однажды напишу побольше. В общем, как-то так... Собственно, эм... фанфик?
Название: "Рано или поздно"
Автор: Айрин Кей
Рейтинг: в душе не... все сложно, в общем)
Фандом: Старкрафт
Пейринг: та-та-та-дам Зератул/Расшагал
Саммари: Для девушки, которая десять лет ждала выхода второй части старкрафта и которая плакала от счастья, когда впервые увидела трейлер к третьей части о протоссах. Лучше чем разбирается в протоссах она только рисует)
Бета: myrskynraivo (
ссылка на фикбук) и
Бронзовая (
ссылка на фикбук)
Предупреждение: ну... для тех, у кого хорошая фантазия может показаться под конец эротично все.
— Будь ты проклята, Керриган! Будь проклята за то, что я вынужден сделать! — его пальцы с силой сжали бледные плечи. Он крепче прижал к себе Матриарха, улавливая ее глухой голос в своих мыслях.
— Спасибо, Зератул… Ты наконец-то спас меня от ее контроля… — голос затихал, терялся, растворялся в его мыслях, словно туман. — Ты всегда верно служил мне… И поэтому я должна просить тебя… присмотреть за моим народом… В твои руки, Зератул, — она слабо, из последних сил коснулась кончиками пальцев его ладони, — я передаю… наше будущее.
— Не могу в это поверить! — изумилась Керриган. — Ты убил своего Матриарха!
— Я убил ее сам. И так было лучше, — его мысли перетекали, словно темная лава, вскрывались алыми огненными нарывами ярости, — чем оставил бы ее жить, будучи порабощенной тобой, Керриган… читать дальшеЭти воспоминания преследовали Зератула. Стоило ему остановиться лишь на мгновение, чтобы перевести дух или хотя бы просто отдохнуть от этой вечной, изнуряющей войны, — его бесконечной «Одиссеи», как однажды сказал Джим, — как эти воспоминания врывались острой болью в сознание протосса.
Он закрыл глаза, опустив голову на колени; истерзанная и потрепанная ткань неподвижно свисала с его лица вниз, складываясь в странный узор на полу. Перед глазами вновь и вновь проносилась эта сцена, казалось, все сильнее истощая его и без того ослабленную психику. Однако с недавних пор он понял, как лучше всего заглушить это наваждение, эту... боль? Боль от потери кого-то важного...
Когда он вновь встретился с Тассадаром, в зловонии разлагающегося Сверхразума старый друг почувствовал эту слабость. Дух словно бы покачал головой:
— Ты изменился за это время, Зератул.
— Да, быть может. В конце концов, время не проходит незаметно. Вот ты, к примеру, уже вовсе не ты, — он не хотел, чтобы это звучало оскорблением, но вышло именно так.
Мысли Тассадара пронеслись волной недовольства. Не такого, как раньше, а какого-то умиротворенного, обреченного недовольства мертвого существа.
— Ты слишком много общаешься с Рейнором и учишься у него не тому, чему нужно. Ты ведь понимаешь, Зератул, что на твою долю выпало то, что способен вынести только ты один. Если, конечно, будешь собран и не позволишь этим мыслям разрушать тебя изнутри...
— Да, понимаю, Тассадар. Хотя и признаюсь, мне странно слышать такие советы от тебя, старый друг.
— А больше ни от кого ты совета и не услышишь, — ответил тот, прислушиваясь к передвижениям множества зергов вокруг. Твари чувствовали, что рядом чужаки, еда, и жаждали добраться до нее.
— Думаю, вам пора улетать. Задержишься еще — и все будет потеряно. Корабль готов?
— Практически, — кивнул он, озираясь по сторонам.
— Послушай, Зератул, — напоследок сказал ему Тассадар, — для тебя не проблема бороться с дурным в твоих воспоминаниях и мыслях, но это... Что бы это ни было, оно глубоко засело в твоем подсознании и разрушает тебя. Не поддавайся. Всегда в противовес чему-то плохому есть что-то хорошее. Сосредоточься на этом. На той цели, к которой ты стремишься!
«На той цели, к которой я стремлюсь...» — вспомнил Зератул, ощущая, как все его существо вновь распадается на кусочки, тая и закипая одновременно. Теперь этого уже было недостаточно. Нет, он все понимал, но в глубине души осознавал, что ему уже мало «великой цели» спасения всего, чтобы не то что жить, но хотя бы просто существовать. Все вокруг меркло. От усталости, от боли, от одиночества. Тогда, после смерти Тассадара, он тоже был разбит. Правда, тамплиер понимал, что в этой войне погибли уже тысячи протоссов, и нет причин среди них выделять одного.
Но он тогда потерял ученика, друга, боевого товарища. И, когда наконец он прибыл домой, то поспешил увидеться с ней. С Матриархом, с Расшагал, наставницей, которая была способна лишь одной только мыслью успокоить его бунтующий разум. Ему это было нужно, как никогда. Со всем почтением, свойственным ему, темный вошел тогда в ее комнаты. В нем бушевала буря, и, вероятно, она сразу это почувствовала, хоть и была недовольна таким проявлением слабости. Так он думал, когда она попросила удалиться всех, кроме него.
— Что такое, Зератул? Отчего столько эмоций? — она приблизилась, аккуратно прикоснувшись пальцами к тыльной стороне его ладоней. Чтобы лучше слышать, чтобы понять и успокоить. Ее разум, ее энергия, такая уютная и теплая, обволакивала его, окутывая в кокон и заставляя забыть о существовании всего остального вокруг.
— Мы потеряли Тассадара. Он пожертвовал собой ради… — но договаривать не было смысла, она уже и так все узнала и поняла. Мысленно она попыталась унять противоречия в том, что терраны называли душой. Подобное с ее учеником было впервые, и она не могла вынести его страданий и терзаний. Зератул это понял, ощутил на ином уровне мыслей, там, где ее энергия стала более замкнутой, менее доступной к осязанию кого-либо, кроме него одного. Отчаяние его сознания сменилось замешательством. Боясь ошибиться, Зератул, дрогнув, нежно перехватил ее запястья, касаясь прохладной кожи Расшагал.
Мысли о Тассадаре отошли куда-то на второй план. Они казались неуместными в тот момент. Он внимательно вглядывался в глаза наставницы. Эти мгновения, столь неожиданные, принадлежали только им двоим. Его мысли последовали за ней, в ту укромную часть вселенной, где они были одни. Энергия Расшагал, такая знакомая, и неожиданно чужая, приняла его, обволакивая и смешиваясь с напором мысленных сил самого Зератула. Его пальцы сжались сильнее, неожиданно крепко держа ее запястья, его глаза не отпускали ее взгляд.
И несмотря на то, что она была сильнее, сейчас его силы поддерживало желание. Страстное, опьяняющее желание никогда не отпускать эту женщину из объятий своих псионных сил. Он был уверен в том, что и она желала того же. Столько лет находясь рядом с ней, Зератул учился у нее всему, что ныне знал и умел. Его всегда манили к Матриарху ее сила и мягкость. Так заботлива она была с ним — и он уже не мог более игнорировать то, что испытывал к Расшагал последние несколько десятков лет.
Это было нечто большее, нежели преданность и верность. Это было то чувство, что заставило Рейнора, бросив все, долгое время гоняться за Керриган по всей галактике, безумно веруя в то, что сможет вернуть себе ту Сару, которую он… любил?
Энергия Расшагал вздрогнула, не столько от силы и натиска желаний Зератула и страстности его энергии, овладевающей ею, сколько от мысленно произнесенного им слова. Дикого, неуместного, но верного. Матриарх напряглась, отдавая себя всю этому моменту, ему и его энергии, его мыслям, позволяя Зератулу узнать о себе все самое сокровенное и получая взамен его всего без остатка. Ее пальцы скользили по запястьям протосса. Кожа Зератула, как и ее собственная, была влажной, но это не смущало его — тогда все казалось естественным и правильным, и ни он, ни она не думали тогда о последствиях, ведь, в конце концов, все и так висело на волоске…. Вся его жизнь висела на волоске…
Он вздрогнул, распахнув глаза. Его трясло от воспоминаний, от внезапно нахлынувших ощущений. Протосс ощущал, как в глубине него пульсирует ее сила. Та, что Расшагал передала ему перед смертью. Его ладони взмокли, он потер кончики пальцев друг о друга, прислушиваясь к отголоскам слов любимой женщины в своей голове.
«В твои руки, Зератул, я передаю наше будущее» — билось в его сознании последнее, что она сказала. Расправив плечи, он прижался затылком к холодному металлу стены, у которой все это время сидел на корточках.
«… наше будущее» — повторил он про себя и, отряхнув руки, устало поднялся.
— Что ж. Настало время наконец выполнить то, о чем она меня просила. Пора встретиться с дочерью и начать воспитывать«наше будущее», пока еще не поздно…