Keep calm and construct additional pylons.
Однажды я подарю тебе это небо. Однажды это небо станет только твоим.
***
Жесткий наст хрустел и ломался под ногами, царапая босые стопы. Воздух был морозный, а небо ясное, и через густые ветви осин пробивались лучи холодного солнца. Тяжело знать, когда тебе назначаю день и время твоей смерти. Еще тяжелее оставить эту горькую тайну при себе и быть счастливым и радостным как всегда. Иначе поймут, что что-то не так. Иначе расстроятся те, кто заслужил только счастливые улыбки до конца своей долгой жизни.
Наст ломался под ногами. На снегу в глубоких следах оставались красные капли крови.
-Одноглазый! Вот ты где, а я тебя обыскалась, - такой родной и успокаивающий голос. Он согревает и дает сил иди дальше, навстречу хрупкой девушке в высоких меховых сапогах и тяжелой шубе нарастапашку. Она подбегает и растирает ладошками замерзшие плечи, взъерошивает отвердевшие от мороза перья. - Охотники говорили, что ты учуял что-то неладное, ушел вперед, а потом не вернулся. И следы все за собой замел, - она смотрит Одноглазому через плечо и испуганно ахает, увидев тянущуюся по оледенелой корке алую дорожку. - Босой! По снегу! - девушка скидывает сапоги и пытается снять толстые вязанные носки. Одноглазый слабой ей улыбается и невнятно бормочет слова извинений.
-Твои извинения ничем не помогут, - сердится сильнее и набрасывает ему на плечи свою шубу. От ее тепла, которое сохранил густой мех, становится уютно и покойно.
-Глупая, сама же сейчас замерзнешь. И заболеешь. Что я потом буду с тобой такой делать? - улыбается ей и делает вид, что хочет отдать шубу.
-Не думай даже об этом. Здесь недалеко, я потерплю, - растирает плечи в вязаном свитере и берет Одноглазого за руку, тянет его по дорожке из своих следов, следит, чтобы он лишний раз не ступал на наст.
Минут через пятнадцать она уже заворачивает его в толстое одело, усаживает поближе к очагу, где потрескивает яркий огонь. А сама ставит чайник, пытается найти курицу, чтобы сварить суп.
-Тина, не хлопочи ты так, - с доброй усмешкой зовет Одноглазый. - Я же не впервые, я привыкший. Прогреюсь за ночь под одеялом и на утро буду как новенький, - ерзает, пытается поднятсья и морщится - ноги то расцарапаны. Шершавый пол для них - ужасная мука.
-Вечно ты такой самостоятельный. А в итоге кому-нибудь приходится тебя вытаскивать. Сиди и отдыхай, пока еще хуже не стало.
Одноглазый молчит в ответ и слушается.
Пока он пьет кипяток с сушеными травами, Тина режет промерзшую курицу. Нож скользит по гладким бокам и громко стучит по доске. Девушка тихо ругается себе под нос, а Одноглазый с улыбкой за ней наблюдает и радуется, что сейчас она все-таки счастлива, хоть и дуется на него. Как бы он отел, чтобы это счастье длилось вечно.
Когда уже становиться темно, и оба они согреты куринным супом и разговорами, Одноглазый поднимается и, кутаясь в одеяло идет к дверям. Тина хмурится на него и хватает за плечо.
-Ну-ну-ну, - успокаивающе хлопает ее по макушке. - Я ненадолго. Только на небо посмотрю и обратно.
-Ты обещал! Ты обещал, что не будешь лишний раз вставать. Когда поправишься, пойдешь смотреть на небо, а сейчас лежи. Я тебя прошу, - голос ее становиться тише и неуверенней. - Ты же мой лучший друг, я за тебя волнуюсь.
-Если волнуешься, то идем со мной, - беззаботная улыбка в ответ. - Мы туда и сразу обратно. Только шубу одень.
Смеются над тем, какие они оба упрямые, и Тина одевает шубу и выходит с ним на улицу смотреть на небо.
Небо зимней ночью высокое, с колючими звездами. Огни кругом давно погасли, и виден каждый осколочек света. Девушка выдыхает пар ртом и задирает голову, чтобы больше видеть.
-Красиво как! - смотрит на луну и темные пики гор. Одноглазый смотрит на нее и думает, что это небо когда-нибудь станет только ее и ничьим больше. Он жалеет, что не увидит этого момента и не сможет улыбаться вместе с ней.
-Ти-ина, - произносит нараспев. - Как ты думаешь, можно прожить жизнь так, чтобы каждый день был как последний?
Она смеется в ответ.
-Смотрю на тебя, и думаю, что можно. У тебя "завтра" не существует.
-Идем в дом, - Одноглазый кивает, довольный ответом. - У меня ноги скоро отвалятся.
Оба уходят в тепло, подшучивая друг над другом и смеясь, поплотнее закрывают дверь. Одноглазый слушает тихое дыхание Тины, когда она выглядывает из-под одеяла от жары. Он лежит на полу на матраце и наслаждается далекими ночными звуками. Как никогда он рад, что они все-таки остануться друзьями до конца. Жаль только, что его конец наступит так скоро.
***
Жесткий наст хрустел и ломался под ногами, царапая босые стопы. Воздух был морозный, а небо ясное, и через густые ветви осин пробивались лучи холодного солнца. Тяжело знать, когда тебе назначаю день и время твоей смерти. Еще тяжелее оставить эту горькую тайну при себе и быть счастливым и радостным как всегда. Иначе поймут, что что-то не так. Иначе расстроятся те, кто заслужил только счастливые улыбки до конца своей долгой жизни.
Наст ломался под ногами. На снегу в глубоких следах оставались красные капли крови.
-Одноглазый! Вот ты где, а я тебя обыскалась, - такой родной и успокаивающий голос. Он согревает и дает сил иди дальше, навстречу хрупкой девушке в высоких меховых сапогах и тяжелой шубе нарастапашку. Она подбегает и растирает ладошками замерзшие плечи, взъерошивает отвердевшие от мороза перья. - Охотники говорили, что ты учуял что-то неладное, ушел вперед, а потом не вернулся. И следы все за собой замел, - она смотрит Одноглазому через плечо и испуганно ахает, увидев тянущуюся по оледенелой корке алую дорожку. - Босой! По снегу! - девушка скидывает сапоги и пытается снять толстые вязанные носки. Одноглазый слабой ей улыбается и невнятно бормочет слова извинений.
-Твои извинения ничем не помогут, - сердится сильнее и набрасывает ему на плечи свою шубу. От ее тепла, которое сохранил густой мех, становится уютно и покойно.
-Глупая, сама же сейчас замерзнешь. И заболеешь. Что я потом буду с тобой такой делать? - улыбается ей и делает вид, что хочет отдать шубу.
-Не думай даже об этом. Здесь недалеко, я потерплю, - растирает плечи в вязаном свитере и берет Одноглазого за руку, тянет его по дорожке из своих следов, следит, чтобы он лишний раз не ступал на наст.
Минут через пятнадцать она уже заворачивает его в толстое одело, усаживает поближе к очагу, где потрескивает яркий огонь. А сама ставит чайник, пытается найти курицу, чтобы сварить суп.
-Тина, не хлопочи ты так, - с доброй усмешкой зовет Одноглазый. - Я же не впервые, я привыкший. Прогреюсь за ночь под одеялом и на утро буду как новенький, - ерзает, пытается поднятсья и морщится - ноги то расцарапаны. Шершавый пол для них - ужасная мука.
-Вечно ты такой самостоятельный. А в итоге кому-нибудь приходится тебя вытаскивать. Сиди и отдыхай, пока еще хуже не стало.
Одноглазый молчит в ответ и слушается.
Пока он пьет кипяток с сушеными травами, Тина режет промерзшую курицу. Нож скользит по гладким бокам и громко стучит по доске. Девушка тихо ругается себе под нос, а Одноглазый с улыбкой за ней наблюдает и радуется, что сейчас она все-таки счастлива, хоть и дуется на него. Как бы он отел, чтобы это счастье длилось вечно.
Когда уже становиться темно, и оба они согреты куринным супом и разговорами, Одноглазый поднимается и, кутаясь в одеяло идет к дверям. Тина хмурится на него и хватает за плечо.
-Ну-ну-ну, - успокаивающе хлопает ее по макушке. - Я ненадолго. Только на небо посмотрю и обратно.
-Ты обещал! Ты обещал, что не будешь лишний раз вставать. Когда поправишься, пойдешь смотреть на небо, а сейчас лежи. Я тебя прошу, - голос ее становиться тише и неуверенней. - Ты же мой лучший друг, я за тебя волнуюсь.
-Если волнуешься, то идем со мной, - беззаботная улыбка в ответ. - Мы туда и сразу обратно. Только шубу одень.
Смеются над тем, какие они оба упрямые, и Тина одевает шубу и выходит с ним на улицу смотреть на небо.
Небо зимней ночью высокое, с колючими звездами. Огни кругом давно погасли, и виден каждый осколочек света. Девушка выдыхает пар ртом и задирает голову, чтобы больше видеть.
-Красиво как! - смотрит на луну и темные пики гор. Одноглазый смотрит на нее и думает, что это небо когда-нибудь станет только ее и ничьим больше. Он жалеет, что не увидит этого момента и не сможет улыбаться вместе с ней.
-Ти-ина, - произносит нараспев. - Как ты думаешь, можно прожить жизнь так, чтобы каждый день был как последний?
Она смеется в ответ.
-Смотрю на тебя, и думаю, что можно. У тебя "завтра" не существует.
-Идем в дом, - Одноглазый кивает, довольный ответом. - У меня ноги скоро отвалятся.
Оба уходят в тепло, подшучивая друг над другом и смеясь, поплотнее закрывают дверь. Одноглазый слушает тихое дыхание Тины, когда она выглядывает из-под одеяла от жары. Он лежит на полу на матраце и наслаждается далекими ночными звуками. Как никогда он рад, что они все-таки остануться друзьями до конца. Жаль только, что его конец наступит так скоро.