Оранжевое солнце, оранжевое море, оранжевые горы, оранжевый верблюд!

Оранжевые мамы оранжевым ребятам оранжевые песни оранжево поют!

---

Я неудачник! Сегодня я ПРАКТИЧЕСКИ АБСОЛЮТНЫЙ НЕУДАЧНИК!

Минимум с утра и до полудня мне НЕ ВЕЗЛО, начиная с пол-лица в крови и заканчивая излишним вниманием со стороны учитилей. Давно у меня не было таких невезучих дней.

Уж если не все, то очень многое поворачивается не самой приятной своей стороной и начинает больно пинать ногами по почкам, голове и другим уязвимым частям тела.

А помимо неудач так и живу я без слэша и музыки.

Страдаю своими мелкими проблемами втихоря и гоняю пиксельных человечков по пиксельным пейзажикам. Им в принципе, все равно от того, что их гоняют. Вот кому хорошо и ни тепло, ни холодно от всяких там привратностей судьбы, случайностей, плохих карм и гороскопов. Потому что маленькому пиксельному человечку без разницы, под каким знаком задиака он родился, и сколько южноафриканских сусликов в этот момент выглянули из своих норок, чтобы посмотреть на свои же тени. Просто маленький пиксельный человечек может в любую минуту скоропостижно скончаться от лапы большого пиксельного монстра. Вот и нет ему дела до всяких глупостей и предвзятостей.

Этим и страдают маленькие пиксельные человечки. Они живут и умирают, живут и умирают, а зачем? Чтобы развлечь больших людей из различных химических соединений, которым в принципе тоже пофиг на проблемы маленьких пиксельных человечков. Их проблемы никого не интересуют, даже их самих. Вот так вот и бывает.

К чему все это?

А просто так.

Поток мыслей.

---

Уже второй день подкармливаю Дамби, беднягу совсем не кормят дома, вот он и ходит ко мне кушать.

Сегодня этот... Этот схавал две мои законные сосиски! Я оскорблен до глубины души! Никакой справедливости в этом мире!

А сейчас он ходит невесть где по темноте и пугает прохожих. Покрайней мере, мне так кажется.

И снова никакой справедливости! Жизнь просто ужасна! Все! Пора с этим покончить! *Пошел вешаться на хвосте Нагайны.*

---

Все, впадаю в зимнюю спячку!

По приходу домой честно обещал себе сесть и сделать уроки. Сел. И заснул до пяти.

Спал как труп убиенный, пока один товарищ не начал СМСить. Вот так всегда, никакой личной жизни.

---

---

- А кто ты такая, что бы меня судить? - Черный всадник слегка повернул к ней голову, окинув девушку мимолетным и ленивым взглядом.

- Это не важно! - сердито крикнула Тина в ответ. - Неужели ты не понимаешь, что поступаешь жестоко? Кто ТЕБЕ дал право забавляться с чужими жизнями и вести себя так, словно ты здесь хозяин? - она гневно сжала кулаки и сама не понимала, что ее удерживало от того, чтобы не врезать этому нахалу как следует. Может, жители этого мира и боялись Черного всадника, но она была "не местной" и не видела повода его бояться.

- Я дал, - спокойно отозвался всадник.

- Не слишком ли ты много о себе возомнил?! - она уже перешла на сердитое шипение и даже вздыбила шерсть на загривке. Пусть он знает, она так просто не сдасться.

- Я делаю то, что считаю нужным. И не привык менять своего мнения, - всадник стоял неподвижно, как статуя, похоже, даже ветер старался огибать его стороной.

Он был спокоен. Абсолютно спокоен. И что-то в этом спокойстве было не так. Оно давило. Оно медленно и верно закрывало собой все чувства того, кто находился со всадником рядом, оставляя только страх. И Тина не могла не почувствовать этого давления. Ее пыл поубавился, и она отшагнула назад.

- Но это неправильно, - пробормотала она уже менее уверенно, нервно прижав к голове уши.

- Кто ты такая, чтобы судить? - повторил вопрос всадник, и тут Тина поняла, как она рада, что не видит под капюшоном его глаз. Жаль, что некуда было скрыться от его взгляда, а он был устремлен точно в ее глаза. Нет, он был не спокоен, он был РАВНОДУШЕН. Равнодушен абсолютно ко всему: к ней, к тем, кого убивал, к своеу миру и, наверняка, всем другим мирам, может быть даже к смерти.

"У него мертвое сердце, дитя, - пронеслось у Тины в голове эхо голоса богомола. - Не спорь с ним. Оставь все, как есть. Отдай ему победу, или он заберет ее сам, пролив реки крови. Крови невинных."

- Я... - девушка еще отшагнула назад и опустила взгляд на землю. Она не знала, что сказать, но всаднику не нужен был ответ, он отвернулся от нее и опять воззарился на медово-рыжий закат. Этим была поставлена жирная точка на их коротком разговоре.

---

О, я даже не возьмусь рассказывать всех сегодняшних событий. Потому что помню только частично и весьма обрывочно.

Мы опоздали на полчаса к Блэку, Римус читал стихи, стоя на кухне на стуле, и его цапнула за ногу кошка, Джеймс подметал мною пол, а Люц бессовестно клеился к Блэку. Или Блэк к нему? А счастливый Дамби добрался до Йо-йо. Словом, бардак бардаком, в темноте и с вьюгой за окном. Мечта всяких извращенцев и прочих темных типов с криминальными умишками. А таких там было навалом. Ну, это я опять любя.

Я вообще всех люблю. Особенно по четвергам и пятницам, а иногда и по воскресеньям, так что записывайтесь в очередь, кому надо, мы не против.

Вобщем, в итоге замученные ноги требуют горизонтального положения на чем-нибудь мягком, а в голове крутиться песня про то, что кто-то "не читал властелина колец", анекдот про дохлого попугайчика и целая тонна слэша, который некуда девать. Остается надеяться, что из ушей он не потечет.

---

Блэк! Ты подлый засранец! Это я любя так Ты поставил на уши все семейство Редлов!

Гордись собой, пока завтра не настало.

---

"И вопрошал их Иисус: "Кто я суть есть по вашему?" И ответствовали они:"Ты есть суть эсхатологическая манифестация основы нашего бытия, Каригма которого является первичным значением наших межличностных отношений." И сказал Иисус: "Чаво?"

На вдохновение денег не хватило....

---

Меня полностью истощили в эмоциональном плане! Я задолбалсо! Я не хочу ехать на эти курсы и хочу спать! И говорю всем сразу мое большое "ФИ"!

Я ненавижу среды! И осень я тоже ненавижу! А еще слякоть! И тучи на небе! И нашу долбаную десять раз головой о парту русичку! О, ее я ненавижу в отдельной категории! А еще я ненавижу оливки! не знаю к чему это, но я их ненавижу. И таракнов я ненавижу! И высоту! И тех дебилов, которые за стеной весь день что-то долбят!

ФИ!!!

П.с. Здравствуй Люпин!))))

---

Вот пересматривал с Дамби первых "пиратов". Вернее пересматривал я, а Дамби смотрел впервые и чуть ли не подпрыгивал от радости.

После просмотра убеждение, что "НЕЖИТЬ РУЛЗ ЗЕ ВОРЛД!", только усилилось.

Эх, может, мне в мертвички податься?

Успел сменить все цвета радуги, пока искал картинку....

---

Эх, не получилось у меня задуманного, и все окрасилось в темные цвета вместо светлых.

И вместо далекого будущего, где правитят заумные технологии, приходится отправляться вплавь на кошмарной глубине.

Хотя, так даже интересней, одно дело, когда будущее уже видно, другое, когда ты только к нему стремишься...

---

А из меня получается очень везучий неудачник! *Адри, без комментариев, а то знаем мы вас!*

Начать хотя бы с того, что яойное аниме почти не яойное и вполне со счастливым концом. *В умилении утирает слезки*

А закончить тем, что количесво поклонников темной стороны растет! Мы весьма успешно рулим этим миром, теперь осталось только разработать безотказный план, как его захватить, потому что цыплята с наперстками на головах, резиновые уточки и духИ уже не катят.



О да! И еще мне свезлось сфоткаться с Рино! *Это такой рыжий неудачник повышенной кавайности и с металлической битой.* А Адри обещала, что спросит у него, где пропадает Клауд. А она не спросила.

Все Сев! Теперь тебя у меня точно ничто не держит! Иди к своему Дамбу, а я обиделсо!

---

Я узнала о себе страшную и ужасную тайну. *воровато оглядывается*

На самом деле я Темны Лорд!!!

Только я никому об это не говорила!

---

Ночь выдалась лунная и спокойная, с прохладным ветерком и ленивым треском кузнечиков где-то в высокой траве. Она была слишком спокойная, и даже сторож на кладбище, - человек далеко не из боязливых, - предпочел покинуть свою крохотную будочку, заросшую паутиной, и просидеть до утра в каком-нибудь трактире в кампании пары-тройки приятелей. В такие ночи никто не хочет оставаться один. Даже собаки.

Одна из них, уже старая, с притупившимся чутьем, лужала в своей конуре, высунув нос наружу, и тоскливо смотрела на звезды. еще с тех пор, как она была веселым щенком, ее взяли сторожить главный вход на кладбище. Работа ленивая и скучная - в этой деревеньке не было вандалов или ненормальных колдунов, которых следовало бы тяпнуть за ногу, да и по ночам здесь никто не ходил. Разве что заплутавший во тьме сранник. Но они, как знала эта собака, не представляют угрозы.

Эта ночь была странной. В прохладном воздухе словно витало что-то, что предвещало начало странных и жутких по своим масштабам и последствиям событий. Собака знала это и одиноко жалась в конуре.

А потом раздались шаги.

Тихие, как кошачья поступь, они эхом разносились в ночи. Кто-то прошел через кладбищенские ворота. Собака была напугана и разозлена таким странным визитом, ведь она чувствовала, что это не ее хозяин, вернее, она вообще никого не чувствовала, только слышала. Сухие шаги. Она не выдержала и выскочила из конуры, готовая залиться грозным рыком, но вместо рыка раздался только хриплый визг ужаса, и напуганное животное опрометью кинулось в город. Этот гость был не из тех, с кем следует встречаться тихой и спокойной ночью. Даже собакам.

Хотя бы потому, что он не был живым.

Ниррит да Мор, в прошлом великий лорд, а теперь лишь ходячая груда костей, посмешище и объект гонений - вот кем был ночной гость кладбища. Он прошел к высоким каменным плитам и окинул взглядом сине-белых огоньков в пустых глазницах захоронения. Он откинул с головы капюшон, подставив голый череп лунным лучам, что не говорите, а ночь - время нечисти, значит и Ниррит имел право немного отдохнуть.

Он умер, а вернее его убили, около двух лет назад. Пол года из них Ниррит путешествовал по своей старне и пытался найти себе пристанище. Во дворце он был с насмешками отвергнут, его бывшие подданые гнали его прочь, как чумного, а ведь при жизни... При жизни он мог точно сказать, что его по-настоящему любили люди, он хорошо знал многих из обычных крестьян и был с ними в недурных отношениях.

А потом жизнь оборвалась, и все бы ничего, но его заставили вернуться. О, он помнил ту ночь, словно она была только вчера. В его разуме внезапно возник чужой голос и приказал подняться, приказал подчиниться. Ниррит никогда никому не подчинялся и не сделал этого в тот раз. Незадачливый колдун, воззвавший к нему, умер быстро и тихо. Когда-то Ниррит недолюбливал вид крови, после смерти же кровь стала для него простой жидкостью в живом теле, без которой гораздо легче обходиться. Она только мешает, когда начинает вытекать.

Со временем Ниррит стал замечать, как медленно отрафируются прочие чувства и страхи. Или же он просто терял воспоминания о них? Ему не было особой разницы. На место чувств пришло что-то другое. Сперва оно было совсем незаметным и тихим, но потом стало нарастать, пока не превратилось в шелестящий ропот. ропот тысяч и тысяч голосов. То говорили с Нирритом другие мертвые. Они всегда старались держаться вместе, ведь когда ты умираешь, то остаешься совсем один, а нет ничего хуже вечного одиночества. Ниррит должен быть с ними под землей. Или же они должны были быть с ним НА ней.

Поэтому Ниррит и пришел на кладбище. Это был первый шаг для него, для него и его собратьев.

Он не умел подчиняться, но умел подчинять. И если от него отвернулись бывшие, живые подданые, он найдет себе новых. Мертвых.

Мертвый лорд снял с правой руки тяжелую перчатку из старого черно-зеленого металла, по костям пальцев, попавшим на лунный свет, тут же пробежали бело-голубые искорки. Он несколько минут в спокойной задумчивости смотрел на свою руку, если бы он мог бояться, то боялся бы того, что его затея не сработает. А затем он поднял руку к темному бархату неба. Белые искры забегали по сухой кости, окрашиваясь в лимоную зелень и охватывая конечность прозрачным туманом. И они вспыхнули. Яркий факел кислотно-зеленого и холодного как лед огня взметнулся ввысь, озаря мертвым светом надгробные плиты. В траве смолкли кузнечики, даже ветер затих в трепетном страхе.

Эта ночь была особенно тихой. Это была ночь мертвых.

Ниррит помнил, как ему хотели помочь, как его пытались поддерживать, но живым не понять мертвых. Живые разобщены, они не могут быть заодно, у них нет того, что объеденит их всех. А у мертвых есть. Они мертвы.

Ропот голосов в голове Ниррита становился все громче и отчетливей. Они стонали и просились наружу. Они хотели быть едины в пространстве реальности. Их голоса скребли стенки разума де Мора, они укоряли его и молили. Они готовы были на все. Они готовы были подчиняться.

Живой мертвец поднял голову, глядя сквозь зеленое пламя на колючие звезды. Он не знал, как говорить с мертвыми, хоть и сам был таковым, ему никогда раньше не выподал такой случай. А если они не поймут? Если они вообще не знают его языка? Обрывок воспоминания о сомнении прошелестел в сознании Ниррита и расстаял в шепоте мертвых голосов. Он открыл рот. И на много миль вокруг пронесся ледяной вопль, словно распахнулись двери всех гробниц, и по их ступеням посыпались сухие кости. Словно все глоса, томившие Ниррита, прорвались в мир живых из своих затхлых могил. Все иные звуки стихли от плача мертвого. Все живое остановилось и замерло, в робком ужасе и нерешительности. Мертвое пламя, словно ядерный гриб выросло над лесом, осветило округу и расстаяло бледным дымом, который тяжело опустился на землю и ушел сквозь нее.

Земля начала вздрагивать и подниматься небольшими буграми, захоронения вздыбились. Ниррит наблюдал за делом рук своих. Теперь он точно понимал ту нежить, которую нещадно изводил в своей молодости, и извинялся в мыслях перед ней. Он тогда еще не знал, какого это - быть мертвым. Он не знал, что для того, чтобы жить, мертвые должны двигаться. И он не позволит своим подданым вновь сгинуть. Нет. Они смогут двигаться. Нежить воевала не из-за злости и не ради забавы. Война - единственый способ жизни для мертвеца.

Наконец луный свет окутал еще одну сухую конечность, покинувшую землю. Кто-то жалобно застонал. Ниррит улыбнулся, как могут улыбаться только голые черепа, его сине-белые огоньки-глаза стали цвета мятного лимона. Вот оно - начало.

Молчаливо светила луна, и тревожно сверкали колючие звезды. Испуганный ветер разогнал последние тонкие облака и поспешил скрыться. Жизнь предпочла отступить. Жизнь приветствовала Мертвого Лорда Ниррита де Мора.

---

- Подъем, Тина! Подъем! - донеслось откуда-то из далекого реального мира, и девушка нехотя приоткрыла один глаз, надеясь, что это ей только послышалось, и она сможет поспать еще чуть-чуть.

- Мг-м? - сонно спросила она у счастливой морды Одноглазого, нависшего над ней. Варриох был всегда взъерошен и взлохмачен, как сердитый воробей во время дождя, но этим утром он был взлохмачен особенно тщательно. "Сам, наверное, только встал," - лениво проползла в голове Тины одинокая дельная мысль.

- Нечего здесь мычать! - неунимался парень, пытаясь стянуть с нее одеяло, но ему было оказано серьезное сопротивление. - Вставай, иначе все пропустишь! - он бросил свое занятие и практически моментально очутился у окна, что-то там высматривая.

Тина буркнула в ответ непонятную фразу и полусела на кровати, потирая тыльной стороной руки правый глаз, полузакрытым левым она наблюдала за варриохом, который, стоя у окна, время от времени подпрыгивал на месте и пушил хвост.

- Что я пропущу? - наконец поинтересовалась девушка, сумев хоть немного собрать разбредшиеся за ночь мысли.

- Богомолов! У них делигация путешествует по Восточным Землям, и сегодня они должы...

- Это такие насекомые? - Тине понадобилось время, чтобы сообразить о ком говорил Одноглазый.

- Что? - не понял Одноглазый, удивленно к ней обернувшись.

- Ну, богомолы это такие насекомые... - начала объяснять Тина, все еще сидя на кровати, свесив ноги вниз и закутавшись в одеяло. - У нах еще самки поедают самцов во время спаривания и... - она умолкла под взглядом варриоха. Он смотрел на нее по меньшей мере, как на умолишеную.

- Богомолы - это высокоорганизованные существа, известные тем, что открыли способ свободного перемещения между мирами, - на одном духе выпалил Одноглазый тоном, не терпящим никаких "но" и лишних вопросов. - Не знаю, может в твоем мире и есть существа с похожим именем и настолько омерзительной привычкой, но в этот раз ты точно ошиблась.

- Ладно тебе, не кипятись, - Тина, виновато вжав голову в плечи, посмотрела на него. Она не любила ссориться с Одноглазым, не только потому, что становилось сразу же не по себе и создавалось ощущение, что она обидела ребенка, но и потому что он был единственым, кого она в этом мире знала. - Выйди, пожалуйста, и дай мне переодеться, а потом пойдем посмотрим на твоих богомолов.

От этих слов юный варриох сразу же воспрял духом, клацнул когтями по полу и веселой походкой покинул комнату девушки.

---

Хоть я не являюсь рьяной фанаткой такого торжества как Хеллуин или Хелоувин, зовите, как хотите поздравляю всех празднующих, а также разнообразную нечисть, обитающую на нашей скромной планетке Земля, с данным событием.

Не знаю, чего желают на этот праздник, но пусть оно у вас будет.

И побольше! ПОБОЛЬШЕ!!!

---

Сегодня плохой день. Точнее плохое утро ничего так дня...

Сперва я шла к метро. И пошел дождь. Причем пошел он, когда я была на пол пути от дома и до метро. А до этого его не было. А потом как полил. Прямо в лицо. В метро я была вся мокрая спереди и сухая сзади. Очень не симметрично, но это и хорошо.

А потом глухомань Адри ломанулась в вагон. А я ей крикнула до этого: "Едем на следующем!" Но она естественно не услышала. Итог: Адри уехала, а я стою на станции и ржу.

А потом мы не могли выйти из вагона - народу набилась тьма. И нам пришлось проезжать еще одну станцию, пересаживаться и ехать обратно.

А потом мы рисовали МЯСОРУБКУ! АДРИ, МЯСОРУБКА!!! АДСКОЕ КОНСТРУКТИВНОЕ ОРУДИЕ!!! БОЙСЯ, АДРИ!!! М Я С О Р У Б К А ! ! ! *бьется в нервное истерике*

---

Вот вам всем!!!

---

Этот демон был старым. Достаточно старым, чтобы в таком возрасте можно начисто было забыть большую часть своей жизни. Хотя, демоны не называют себя "старими", они зовут себя "древними. Этому же было все равно.

Он с гореливой осанкой стоял возле высокого окна, забитого досками, и сквозь узкие щели между ними наблюдал за грозой на улице. Столько лет прошло, и теперь, теперь, когда он к ней вернулся, ее больше нет. Он не чувствовал ее, не видел тонкого дыхания в тенях, и бархатного перелива мглы. Тьма стала пустой и неприветливой, везде, где он бы ее не встречал.

Демон ссутулил плечи и склонил голову к груди. Ему было невыносимо оставатья более в этом доме, но и уйти он не мог, слишком много воспоминаний держало его.

На лестнице скрипнула половица.

- Госпожа? - он обернулся. Быстро и нервно. Выискивая полным слепой надежды взглядом хоть какое-то движение. Он не мог и не хотел верить, что это ветер сыграл с ним злую шутку. Демон цеплялся за последние обрывки надежды, он не хотел терять Ее.

Половица скрипнула снова, но уже дальше и тише, а затем вновь и вновь, удаляясь звуком все дальше и дальше.

Змеиные зрачки хищных желтых глаз в ужасе сузились. Демон что было духу поспешил наверх, за звуком. Однажды оступившись и чуть не упав, он почти взлетел по лестнице и замер в узком темном корридоре, пыльном и заросшем гиганскими паутинами. Здесь слишком давно никого не было.

- Госпожа... - молящим шепотом, одними губами спросил он. Но мрак не ответил.

Демон втянул носом сырой воздух и уверено пошел по корридору, поднимая клубы пыли и сжигая тонкие паучьи жилища. Он найдет ее. Безусловно найдет, ведь именно за этим он сюда прибыл. За ней. За свой Госпожой.

Мимо мягко и невесомо проскользнул бледный след воспоминания, привлекая к себе внимание демона. Тень прошлого, такого желанного прошлого. Она меняла корридор, наполняя его светом и чистотой, скрывая рваные дыры в стенах новыми камнями. Дом преображался проснувшимися воспоминаниями. Где-то послышались голоса.

Демон шел все быстрее, он боялся потерять эту тонкую нить прошлого, боялся снова потерять Ее. Он был стольким ей обязан, он слишком сильно любил свою Госпожу совершенно слепой и безумной любовью. Уж лучше затеряться в воспоминаниях навсегда и больше не вернуться в реальность, чем лишиться Ее.

В корридор тонкой полосой из-под одной двери падал свет. И адское создание уверенно дверь распахнуло, он уже наверняка знал, что она совсем рядом. Он даже ощущал Ее запах, запах, который помнил с раних лет.

Перед демоном в сонной полутьме раскрылся просторный кабинет. В старом кожаном кресле возле камина сидела Она, нет, не сидела - восседала. Легкий скрип двери и волнение теней отвлекли ее от созерцания огня.

- Кто здесь? - зашуршали по комнате тысячи эхо Ее голоса. Тонкая фигура в черной одежде с неуловимым волнением, но с абсолютной увереностью встала с кресла и прошла к двери. Огонь бликами играл на длинных белоснежных волосах.

Демон понимал, что она его не видит. Он понимал, что не существует сейчас для нее, но все равно он упал на колени и дрожащими пальцами взял ее за руку. Рука поддалась. Она была прохладной и совершнно невесомой. Демон горячо прильнул к ней губами, и хоть он никогда не умел плакать, ледяные капли прожигали тонкие следы на его щеках. "Госпожа... Госпожа..." - беззвучно шептал он, вновь и вновь целуя ее руку. Пока она не расстаяла, как и все воспоминания, проснувшиеся на несколько минут в старом доме.

Демон тяжело оперся ладонями об пол, его всего било, как в лихорадке, мысли не хотели собираться вместе. Перед его глазами все стоял Ее образ. В остывшем камине дотухал последний уголек.

Уголек...

Демон вскочил на ослабевшие ноги и, шатаясь, подошел к камину. Когтистая лапа загребла уголек с горстью старой золы, и по ладони демона тут же забегали причудливые тени.

Они оба дождались.

- Это ты, Ноктиус?

- Да, Госпожа, - не скрывая счасть в голосе, прошептал демон. Он не мог оторвать взгляда от уголька, - Я вернулся к Вам...